Художественные
функции разговорно-речевых и просторечных элементов в романе Б.
Пастернака «Доктор Живаго» и
трилогии В. Аксенова “Московская
сага”(сопоставительный анализ).
Разговорная речь (РР) и
просторечие стали предметом научного анализа
относительно недавно. Большой интерес в свете
современных научных исследований представляет
особая сфера функционирования
разговорно-речевых и просторечных элементов - сфера
художественной литературы. Явления РР и
просторечия - одни из
наиболее ярких характерологических средств, и
поэтому писатели часто обращаются к ним .
Роман “Доктор Живаго ” и “Московская
сага” отделяет практически полвека (“Доктор Живаго” был написан Пастернаком в
первое послевоенное десятилетие, а “Московская
сага” Аксеновым - в 80е годы в эмиграции), но
их объединяет гуманистический взгляд на мир,
вера в торжество человеческой личности,
прошедшей через горнило революции и войн.
Чтобы установить, как
используются разговорно-речевые и просторечные
элементы в художественной литературе и в чем
проявляется своеобразие их употребления в
произведениях разных авторов, был проведен
сопоставительный анализ художественных функций
данных элементов в романе Б. Пастернака “Доктор
Живаго” и трилогии В. Аксенова “Московская
сага” (Выбор для анализа
именно этих произведений объясняется
недостаточной изученностью творчества этих
талантливых художников слова, роман которых по известным
причинам длительное
время находился вне поля зрения широкого читателя, литературных
критиков и языковедов). При этом раздельно было рассмотрено
употребление разговорно-речевых и просторечных
элементов в речевой партии повествователя и
прямой речи персонажей.
Наиболее существенные
различия в использовании названных элементов
наблюдается в речи автора. Эти различия
обуславливаются не только неоднозначным
характером отношения писателей к революции и
советской действительности, но и особенностями
их художественно-стилистической манеры,
жанровым своеобразием романов.
Для романа Б. Пастернака
“Доктор Живаго” использоапние
разговорно-речевых и просторечных элементов в речи автора не
характерно. Это во многом объясняется особым
отношением писателя к слову, слово для
Пастернака –это дар, благословение, полученное
свыше отдельной личностью, воплощение ее
внутренней свободы и философии. Автор бережно
относится к слову, принимает его, как высшую
ценность. К тому же жанр «лирический роман» (так
назвал его П.Гуль), «роман – лирическое
стихотворение» (Д. С. Лихачев) не предполагает
частого обращения к разговорно-речевым и
просторечным элементам.
Для В. Аксенова,
представителя третьей волны русской эмиграции,
разговорно-речевые и просторечные – органичные
составляющие его произведения в целом и речевой
партии повествователя в частности. Их
употребление - своего рода бунт, переход от
рабства к свободе, выражение несогласия с
существующим порядком вещей, Прежде всего этот
протест обращен на советский строй, как
антигуманный, строй несвободы.
Так, В. Аксенов использует
экспрессивные словообразовательные элементы (голосишко,
фураженция, кепари , бумажонка) и метонимические
номинации для выражения негативного авторского
отношения к советской действительности,
политической системе и «служителям»
пролетарской морали: «… На другом конце провода
проклюнулся секритариат, бойкий мужицкий голосишко
какого-то «выдвиженца»» [т.1: 183].
Используя метонимические
номинации, автор отмечает безликость толпы и
отдельных ее представителей – бездушных
винтиков политической системы, обращает
внимание на одну из черт советского времени:
«унификацию» в одежде, мыслях, неприятие
человеческой индивидуальности:
«Из черных шинелей …
выдвинулась грудь, обтянутая полосатой
тельняшкой». [т.1:19].
«Проинструктированные
депутаты вперемешку с кожаными куртками сидели
кучками, зорко оглядывались».
[т.1:76].
Пастернак также бращается
метонимическим номинациям (при описании
народной демонстрации). Они символизируют
народную стихию:
«Вниз по улице валил народ,
сущее столпотворение, лица, лица и лица, зимние
пальто на вате и барашковые шапки». [кн.1:38].
Но автор не испытывает
«Аксеновского» пренебрежительного негативизма
по отношению к этому людскому «потоку». Скорее,
это ощущение неотвратимости происходящего,
катастрофичности («…Налетели драгуны…Началось
избиение. Спустя несколько минут улица была
почти пуста. Люди разбегались по переулкам.»
[кн.1:39]), ощущение всеобщей трагедии (страшная
сила набирает обороты, захватывает в свою орбиту
все больше и больше людей, часто независимо от их
воли).
Художественное
мировоззрение писателей находит свое отражение и
в использовании разговорно-речевых и
просторечных элементов в речи персонажей.
В романах наблюдается
общая тенденция к употреблению
разговорно-речевых и просторечных элементов:
контраст между литературной речью главных
героев, в которой разговорно-речевые
и просторечные элементы редки, и «сниженной»,
«неправильной» речью второстепенных и
эпизодических персонажей, представителей массы.
Но и здесь проявляется своя специфика.
Так Аксенов побочным
речевым контрастом подчеркивает
противопоставление, столкновение, конфликт двух
разных миров, форм сознания, социальных и
культурных традиций: мира русской интеллигенции,
носителей духовной культуры, и «толпы», чьи
худшие инстинкты разбужены революцией.
Авторское неприятие этого «нового»,
революционного мира, угрожающего «старому»,
традиционному, находит отражение в отборе
речевых средств,
характеризующих отдельных персонажей –
социальных типов послереволюционного времени
(Семен Стройло, Георгий Круткин, Петя Птахин):
«Семен бросил под кушетку
«Принцессу Казино» и встал потягиваясь.
-Хочешь шамать, Нинка?»
[т.1:87].
«-Портвейну хошь?» [т.1:87]
«…Петя Птахин забормотал
краснея:
-Вы уж пожалуйста не
обращайте внимания на энтих баб…Ноль классового
сознания, частнособственнические
ин-спик…ин-спик-цы». [т.1:153].
В отборе
разговорно-речевых и просторечных элементов
проявлчется презрительное, ироничное отношение
Аксенова к данным персонажам. Он смеется, открыто
издевается над ними.
В романе «Доктор Живаго»
также имеется контрастная система голосов, но
голоса людей из народа (в отличии от «Московской
саги») лишены индивидуализации в отборе
разговорно-речевых и просторечных элементов и
составляют своеобразный музыкальный фон для
«сольных» размышлений Юрия Живаго о
катострофичности революции для России,
символизируют стронувшуюся жизнь страны:
«-…Вы тут в лесу ничего не
знаете. В городе стон. Из живых людей железо
варят». [кн.2:279].
Таким образом,
использование разговорно-речевых и просторечных
элементов во многом служитотражением социальной
позиции авторов.
В художественной системе
романа «Доктор Живаго» разговорно0речевые и
просторечные элементы употребляются в речи
персонажей из народа, как и в речи автора.
Обращение к данным элементам- выражение
несогласия с советским строем, негативного
отношения к нему.
В начало
...........